Возвращаться после каникул — удивительно. Дома ничего не меняется (впрочем, мы все знаем, что если меняется, то это очень плохо) и кажется, что ты никуда не уезжал. Но ты же помнишь, что вот было! И что день шел за два, и приключения — все было.
Все началось с того, что я разбила свою любимую кружку из старбакса. Ближайший старбакс оказался в Варшаве (Москва не считается) — пришлось ехать в Варшаву. Муж сначала покрутил пальцем у виска, а потом сказал: «О! Польша! Машинки!» И мы поехали.
В начале мая у поляков национальные праздники. Праздников много, хватает на целые каникулы. Любой путеводитель сказал бы, что русским не стоит ехать в это время, но я же, как известно, не читаю путеводителей. Поэтому все было отлично.
Хитрого очень трогательно учили выговаривать польские слова, он не очень-то научился, но способности к языкам у него явно больше, чем у меня. Я все время путала польское «спасибо» с украинским, чем вызывала у мужа желание стукнуть меня по голове.
Хотя, конечно, в этом нет ничего криминального. Польша — это такая Украина, только в Европе. Эти краковские вывески и скупки краденного, эти маленькие магазинчики, эти отреставрированные фасады... Выдают только трамваи и какое-никакое владение английским.
Но я рада, что мы туда поехали. За польскими дорогами, за видами, за NY-стайл погоню за такси в Кракове с незнакомыми поляками, за гофрами, которые продаются на каждом углу, за гостеприимными хозяевами («ну как Крис. Вообще-то, Кшистоф), за цветущими каштанами, за вкусной клубникой в мае, за игрушечными городами, за еврейскими разговорами и, конечно же, за машинками. И за возможностью наконец-то научиться читать польские надписи на упаковках.
Я буду скучать. По гофрам — особенно.