"Попытки понять хоть что-то, зная лишь одно - всегда".

Можно так всю жизнь озаглавить, наверное. Как мне тебя не хватает...

Неврозы - наше всё!=)



Она с детства боится звонков с незнакомых номеров.

Когда-то очень давно ей рассказали правдивую и страшную историю. Кто рассказал она, и не помнила хорошенько, словно бы жила с этим всегда. История та была про призраков, что звонят посреди рабочего дня, здороваются вежливо, буднично интересуются как дела, ждут, пока до тебя дойдет-таки, что никогда не было таких людей на свете, а потом так же буднично перечеркивают твою жизнь. В давней истории звонивший просил сделать для него совсем немного, всего-то найти мелочь, драгоценность какую-то в горах Тибета, было бы, о чем говорить, грошовая задачка, сумевшая отправить жизнь абонента в тартарары.

Она дорожила жизненным укладом, семьёй, ей совершенно не хотелось проверять, где находятся тарары и почему туда так легко отправиться. Появление автоответчиков существенно облегчило её жизнь, раньше каждый телефонный звонок был лотерей: кто там? Не за мной ли? Это последний мой день или ещё чуть-чуть отмерено мне прекрасного этого города, смешных детей, засыпать, утыкаясь в теплую шею, обладателя которой она все ещё нежно любила…

Но не зря говорят, что боишься только того, что в тебе есть. Она точно знала, что однажды позвонят и ей.

Был, правда, один способ спастись, хлипкий, ненадежный, но все лучше, чем Тибет. Услышав веселый мертвый голос, нужно было бежать куда глаза глядят, не слушая, не цепляясь за жизнь, как от чумы бежать, унося на платье споры заразы, меченности, меченосности, сменить все номера и никогда – никогда! – больше не возвращаться. То был, в сущности, обмен шила на мыло, но иллюзия воли хоть что-нибудь да значит. На этот случай на антресолях хранился старый чемодан, который можно было собрать за пару минут.

Но она собрала его с вечера. Она все знала заранее и улыбалась блаженно, как улыбаются только мертвые, отрешенные от всего земного. И свободные. Телефон зазвонил ровно в полдень, она бросила трубку, едва услышав долгожданное «здравствуй», выбежала на улицу, выдохнула и отправилась к остановке междугородного автобуса. Поезд – это скучно! Невидима и свободна!

На неё странно смотрели, а она впервые была по-настоящему счастлива.

Только иногда гадкой червоточинкой забирался в сердце вопрос «кто же все-таки звонил». То ли это была судьба, то ли в небесной канцелярии кто-то баловался с телефоном, а может, просто номером ошиблись. Но она давно махнула рукой на такие глупости.

Неужели имеет значение, как мы становимся счастливыми?

- Он разный всегда. Его просто так не угадаешь, знаешь ли. Слишком остро чувствует атмосферу, настроения, планы, мысли даже иногда читает! Полубог, да и только. С офоциальными друзьями он один, в клубе – другой, на со мной – третий, что там говорить, он не просто к людям, кцвету обоев комнаты приспосабливается.

Хамелеон, одним словом.

Неудивительно, что он тебе нравится.

- Не-а, не нравится он мне вовсе, что ты за глупости удумал! – она лукаво прищурилась. – Я его люблю.

- Мама-миа, детка! Соболезную от всего сердца. Никогда не мог предугадать следующий его ход, хоть и прожили 5 лет под одной крышей. Как же тебе это удалось?

- Как-как… Слышал небось про женскую хитрость? Очень полезная в хозяйстве вещь, если уметь пользоваться. Он вечный мальчишка, его нельзя очаровать, можно только удивить, заставить играть по собственным правилам.

Он сумасшедший? – Надо быть ещё безумнее.

Он авантюрист? – Надо предложить то, чего он боится.

Меня увлекла эта игра. Когда мы познакомились, я была пьяна и безрассудна, ты помнишь, мы пили теккилу с тела красивой девушки, он предложил попробовать мне выступить в качестве модели, ты развернулся и уехал, оставив меня один на один с этим стихийным бедствием. Я согласилась тогда, ух, я на многое тогда согласилась! Танцы на барной стойке оказались утренней разминкой для старшей группы детского сада. Зато когда мы в следующий раз встретились, он на меня с нескрываемым уважением смотрел, спросил, что я думаю про прыжки с парашютом. Я вообще-то про это думала плохо и матом, но у него такие чертики в глазах плясали, что отказаться было совершенно невозможно. И понеслось…

Играть всегда интереснее с достойным противником, верно?

Он мне прыжки с парашютом, я ему управление настоящим танком; он – соревнования по стрирейсингу, я – публичное чтение собственных стихов, как он перетрусил! Он – полет на одну ночь к морю, я – поездку автостопом в Питер, он – игру на выживание; я – аккредитацию на важное политическое мероприятие, он – инструктора по сноуборду, я – по верховой езде… Ох, и закружило нас!

Признавая меня равной себе, он и влюбился, заигрался, маленький. Мальчишки они же такие… Вчера мы устраивали благотворительный бал, так я заставила его танцевать вальс, полонез и мазурку, он 2 недели учился! Да и то пару раз наступал мне на ноги. Видимо, в ответ на это, он и предложил мне выйти за него замуж. Я в белом платье понравилась, надо полагать.

- Сумасшедшие вы оба! – выдохнул он. - Неужели ты согласилась, детка?

- А то! Свадьба – это же такая авантюра, меня в неё ещё никто не втягивал! К тому же чертовски интересно, что бывает в сказках после фразы «жили они долго и умерли в один день»…

Яндекс, натурально, зажигает.

Прооодолжаем разговор=)



- Э, нет, не дождешься. Живая. Функ-ци-они-рую! Сигарету дай только, а то совсем тошно без неё. Нет, это я ещё не много курю, это я пришла в себя. Нет, что полутруп, это тебе кажется. То есть, я уже полутруп, а не ещё, понимаешь? Возрождаюсь потихоньку, как твой птицефеникс, упоительное ощущение. Вчера почувствовала, что проголодалась, совсем не помню, что ела неделю, приготовила яичницу, 2 яйца, помешать, посолить, сыра твердокаменного покрошить, пища Богов!

На улицу вышла сегодня, а там воздух!.. Не смейся только. Сладко дышится, запоем, невероятно, а, казалось бы, обычный загазованный воздух, дорога вон рядом, а там машинки! Люди! Шла и улыбалась, правда почему-то не могу идти долго, не сразу дошло, что это меня от слабости пошатывает. Меня – от слабости, ты представь! Столько запахов: весной пахнет, выпечкой свежей, метро, духами чьи-то, жизнью пахнет… Ничего лучше сегодняшней прогулки у меня в жизни и не было вовсе.

Ты вот ещё пришел. Сидишь, смешной такой, смотришь, сочувствуешь, чуть ли не силком меня покормить пытаешься, в постельку уложить, а я горы могу свернуть! Дался тебе этот полутруп!

Заладил опять бубнить: что случилось, да что случилось, как будто сам не знаешь. Бросил он меня, самым подлым образом, приперся на свидание с девкой какой-то. У меня как будто свет внутри выключили, все нити оборвались, легкая стала как воздушный шарик. Плечами пожала, улыбнулась, ручкой поохала, ушла. Таксисту на руки в обморок свалилась, дурища. Мужик хороший попался, водкой напоил, до дома довез бесплатно, таблетку какую-то дал, я с неё двое суток спала, как твоя панда.

Проснулась и поняла – вот она, загробная жизнь. Все круги ада к моим услугам, натурально. В нём же вся моя жизнь была, я слишком много на эту лошадку поставила, а она возьми да поведи меня на самом финише, почему я, за что, а? Универсальная животинка человек, все болезни победить может, антибиотики придумал, прививки, знает даже как с раком бороться, а вот от этой болезни, веками нас мучающей нет ничего? Когда мир рушится только и остается, что выпрямить спину и уйти. Не оборачиваться. На эшафот.

Знаешь, говорят, что это умники просвещения придумали любовь, чтобы подсластить пилюлю обязательно брака. Наследник, имущество и бла-бла-бла. Вместе жить все равно пришлось бы, вот они и изгалялись, из кожи вон лезли, старались, столько деревьев на бумагу загубили!

Они уже давным-давно вылезли из кожи, отдав её на съеденье червям, а мы мучайся. Несправедливо.

Впрочем, мне уже гораздо, гораздо лучше, всего-то пару кругов ада осталось, прием у Князя Тьмы, у него день рождения скоро, а я же лучший друуууг! К тому же свой пацан, а своим пацанам не положены истерики. Кто-кто, я так сказала. Потом будет рай, я чувствую уже, близко, среди зимы запахло весной, это почерк дьявола, а не Бога, но мы близко уже, одно без другого не ходит, я верю, а как же жить, если совсем не верить-то. Глупый какой.

Ночь темнее всего перед рассветом.

Нет, я не плачу, что ты, совсем-совсем не плачу.

Честное разделение территории : на одной крышке люка греются голуби, а на другой - собаки полное взаимопонимание, никто никому не мешает и не претендует на власть на отдельно взятой теплотрассе. Людям бы так.

А то знаете, ощущение, как будто на дворе 1918 год, к власти приши большевики и отменили всю орфографию. Все потуги ульяновского губернатора или ёфикаторов сводят на нет прекрасные (нет, я правда верю, что они прекрасные) девочки, которые пишут вот такие посты.

Даже и не знаю, что сказать.



***

Врачи скорой вызывают умиление и желание приласкать их самих.

Пока один нянчится со мной, гладит по голове, успокаивает, приводит в чувство, другой, как ребенок, наблюдает за жизнью университета.

"О, смотри какой! - восклицает, чуть пальцем не показывает. - А эта, ужас что такое!"



***

Есть энергия, но нет точки приложения. Сегодня решила начать семестр, сходила на (прописью) одну пару. Лучше бы не.

Все как обычно: девочки выбрали себе новый объект для фантазий, теперь им будут снится сны с другим преподавателем, расписание на редкость паршивое, зато вольное, курсовик догорает синим пламенем.

Обычная студенческая жизнь,хм.



***

Мне со временем все больше становятся противны государственные праздники, которые принято праздновать в едином порыве. Перегруженные телефонные сети, толпы людей в магазинах, шаблонная радость на лицах… Не умею я радоваться на «ать-два». Говорю, как старая дева, да.

Но тем, кого я люблю, я о своей любви напоминаю постоянно, тормошу их, любуюсь, дышу тем волшебством, что они мне дарят. Нельзя же о столпах мироздания вспоминать раз в год, нельзя, им надо постоянно дуть в ухо, щекотать и шептать : «Ты помнишь, что ты в ответе за меня?»

Любить их надо. Строить кирпичик за кирпичиком реальность собственную.

Вот я пишу такое злое все, а у меня по жилам вместо крови течет нежность, я такая счастливая, что слов нет, только одно большое, теплое облако, которое окружает, хранит тепло и заставляет улыбаться постоянно. С любимым человеком – каждый день праздник, или мы такие везучие, что умудряемся находить себе новые приключения каждый раз, а потом долго хихикать в кулачок, вспоминая.

Впрочем, с этим как раз все понятно, у всех бывает, да не у всех проходит, мы и ругаться при этом умудряемся так, что только посуду не бьем.

Но вот звоню вчера любимой, спрашиваю небрежно: «А что у нас с Витей?», и сердце замирает. Дураку понятно, что с Витей что-то у неё <strike?лучше бы не было</strike>, но это как раз та степень близости, когда говорят «наш муж».

Раньше это казалось мне высшей степенью маразма. Хм.

Поймите уже, что отдавать – это гораздо большее счастье, чем получать, когда ты делаешь что-то для родного человека, ты делаешь это и для себя; за возможность положить голову на чужое плечо, сказать что-то неважное и улыбнуться. Почувствовать себя живым.

Это всего лишь один способ, но самый доступный, честно.

Мне, конечно же, больше интересна полемика в текстах, чем они сами=)



- Неправильных мы с вами принцесс растим, вот что я вам скажу, - негодовал первый.- Что они умеют? Горошину почувствовать под доброй сотней перин? Так это ж провокация чистой воды, любая принцесса с пеленок знает, что приди она в незнакомый дом, растрепанная и грязная, под матрасом непременно окажется горошина.

Задирать подбородок и кривить презрительно губки оттого, что не блестит? Ха, велико умение.

Красиво подавать руку, танцевать вальс, приказания отдавать? Никто не бросается выполнять приказания её, не велика заслуга.

Сами испортили их, теперь стонем, мол, некого в жены взять, полцарства поперек горло встают с такими невестами-то, хоть отправляй её в башню с драконом, в одиночестве, говорят, благоденствие наступает. Эти скорее роман с погонщиком дракона заведут, а самого дракона заставят им кланяться, чем поумнеют.

- Дааа, ты прав, старик, - потянул второй. – Впрочем, знавал я одну девчонку, по сравнению с которой все нонешние принцесски меркнут. Вроде и не слишком умна была, зато любопытна, во всем пыталась до сути докопаться; не красавица, но ладно скроена и весела. Приказов вовсе не умела отдавать, страшно смущалась, жила под лозунгом «Настоящая принцесса должна уметь все». Правда, когда её заставали на кухне, варящей обед на весь дворец, делающей уборку самостоятельно смущалась ещё сильнее, вот какая девчонка была! Прислуга её обожала, придворные дамы королевы шипели, что зазнаётся, вельможи соглашались, но втайне навещали её, от женихов, конечно же, не было отбоя. А она, дурочка, влюбилась в охотника на драконов и ученика звездочета. Эрихом звали парня, не в пример ей, писаный красавец, на язык остёр, не глуп, к тому же страшно удачлив, чертяка.

От такого дара, как любовь королевская кто откажется? Он и не отказался, лазал в окна принцессы по ночам, месяц лазил, два, а на исходе третьего понял, что не может жить без неё. Так заливисто и по-детски хохотала будущая королева, что совершенно не было сил признаться ей в собственной подлости, да и не могла существовать рядом с ней подлость. Это ж первейшее свойство настоящей принцессы: все вокруг в искреннее и настоящее превращать, золото в железо, сталь в серебро, а серебро так и вовсе в зеленую траву.

Совесть замучила охотника, и он пошел каяться к королю, дурилка, тут бы его жизнь и закончилась, да, кстати, подвернулся свирепый дракон на дальних рубежах Королевства, а Эрих все же лучший был, как ни как. Даже проститься с принцессой не довелось, а уж попросить в случае победы руки возлюбленной и полцарства в придачу показалось настолько не честным, что с души воротило.

Девушка с того дня чахнуть начала. Ест безразлично, улыбается грустно, неделями одно и тоже платье носит, молчит почти все время, в обнимку с любимой собакой сидит и плачет тихонько. У короля сердце кровью обливалось, но что поделаешь, сказал – теперь расплачивайся, закон-то один на всех, будь ты трижды король. Через полмесяца после отъезда Эриха в город очередные бродячие артисты приехали, поговаривали, что с дальних рубежей, король пригласил их в замок, все честь по чести, принцессу привел смотреть, та даже в тронный зал без собаки идти отказывалась, совсем сдала бедная девочка.

К концу вечера сговорилась с шутом главным, все шепталась с ним, вроде улыбаться чуть-чуть начала, король нарадоваться не мог, видя пробуждение дочери. Артистов попросили остаться до следующего полнолуния, а они и рады на королевских харчах пожить, с дочкой королевской пошептаться.

Дошептались.

Сбежала принцесса вместе с артистами. Король хотел, было всё королевство на ноги поднять, собак за ними пустить, передумал потом. Может, оно и к лучшему было? Поискали для виду, не особо, впрочем, усердствуя.

Один бог знает, что пришлось перенести принцессе, довольно изнеженной прежде, чем добралась она до дальних рубежей. Даже если бы вся королевская рать её искала, вряд ли бы кто узнал в короткостриженной разбойнице прежнюю принцессу. Разве что по улыбке, которая всё чаще появлялась на её лице по мере приближения к цели.

Через полгода случайный путник принес письмо от принцессы, в котором говорилось, что у неё все хорошо, Эрих шлет приветы, дракон убит, свадьба состоится, жизнь прекрасна. Пес тоже жив, здоров, вне замка королевского лохматость повысилась, нашел себе кого-то, скоро щенки будут. У принцессы, может быть, тоже.

Вот видишь, какие принцессы бывают. Н-а-с-т-о-я-щ-и-е.

Впрочем, пошел я, ждет она меня.

Эрих залпом допил пиво, слегка поклонился, вышел из кафе и зашагал к метро, слегка насвистывая.

Извините, не сдержалась=)



- Тсс! Тихо, она услышит! – Сергей придержал Машу за руку. – Ты почему всегда неловкая такая?

Та надулась. Тоже мне любовничка судьба послала! Сам далеко не идеал, вечный ребенок, да ещё и женат к тому же. Правда, жена сама живет в Америке с бывшим летчиком, а ныне богатеньким бизнесменом, но развода не дает, любимый летчик запрещает. Наш муж, впрочем, тоже не дает развода, хотя ему лучше бы жениться на домкрате, тот в отличие от Машки, мог поднять мужа с дивана. По крайней мере, у домкрата возможностей больше. Тьфу, а не жизнь, а ещё и упрекает!

Сережка как обычно все понял ещё раньше, чем она заговорила.

- Не дуйся, милая, все наладится, я тебе обещая. Только веди себя потише, а то мы никогда её не поймаем, а нам нужно, мы же хотим жить вместе, то нашей жены и нашего мужа избавиться хотим, дитенка хотим, и кошечку, и уютные желтые шторы на окнах, и с работы ровно в 7, тсс, девочка моя, все будет, только тише-тише…

Его шепот почти убаюкал Машку, загипнотизировал, стало вдруг так уютно, и злость прошла.

- Вот и хорошо, вот и славно, маленькая моя девочка, - улыбнулся Сережа. – А теперь посмотрим, что она делает.

Столь интересующая парочку, великая и страшная Она, на проверку оказалась девушкой, лет 25ти. У неё была нелепая сумка, смешная кепка и очень грустные глаза. Девушка разговаривала по телефону, связь, видимо, барахлила, поэтому в трубку приходилось почти кричать: «Я сейчас пойду в книжный, выпью кофе и поеду домой! Нет, я на Курской! К шести, а ты? Да! Нет! Нет! Я все равно приеду к шести и буду тебя ждать, мне все равно, во сколько ты освободишься!»

- Вот почему она такая злюка, - пробурчала Машка, к которой опять вернулась способность ворчать.

Сережа принял вид полкового командира.

- Поехали к ней домой, устроим там засаду, - почти пропел он в ритме марша. – К шести как раз успеем…



***



Повеселевшая уже девушка вошла в подъезд ровно без пяти шесть. Как обычно поднялась на последний этаж, прошла к своей двери, не оглядываюсь, открыла одну дверь, потом вторую, не закрывая их, позвонила с домашнего телефона, чтобы сняли с охраны, дождалась подтверждения, закрыла дверь – механические действия, что повторялись каждый день, напоминали о бренности бытия, но сами по себе не несли никакой угрозы. Но именно сейчас, когда её внимание было рассеяно, в дверь неслышными тенями проскользнули двое.

Девушка закрыла дверь, обернулась и замерла.

- Здравствуйте, - смущенно сказала Машка. – Извините, что без стука. Мы, это, поговорить зашли.

- Извиняю. Вы садитесь, не стесняйтесь, - кивнула девушка. – А вы, собственно, кто?

- Я – Машка, а он – Сережа. Мы…

- Хотели попросить, - подхватил он, решивший взять инициативу в свои руки. – Можно нам деточку?

- Вы меня в качестве суррогатной матери использовать хотите?

- Нет, что вы! Это долгая история.… А можно кофе?

Хозяйка квартиры была довольно нерадивой хозяйкой, оттого и не додумалась сразу, что за кофе разговор потечет гораздо легче. К тому же ритуальные действия помогали мыслительному процессу.

Машка… Сережа… Деточка… Где-то она уже слышала все это. Может, знакомые чьи? Мамины, например. Мама, кажется, верит в её всемогущесть.

- Понимаете ли, в чем дело, Леся, - начал было Сергей, но перехватив недоуменный взгляд девушки, счел нужным пояснить. – Надо полагать, что если мы знаем ваш адрес, то и имя ваше нам известно. Так вот…Ммм… Как бы сказать поделикатнее… Вы же писатель, Леся?

Девушка кивнула.

- А мы, по несчастной случайности, ваши герои. Нам тоже хочется жить по-человечески, а не подстраиваться под ваш трагический конец. Нет, я все понимаю, современная литература, только сирые и убогие продаются, на концептуальность и реализм претендуем, но Машку-то пожалейте! Ей 28 уже, а он всю жизнь о детях и нормальной семье мечтала, без амбиций, не то, что вы. Вам сложно счастливый конец придумать, вы же вот какая умная. А ещё лучше написали бы что-нибудь с приключениями, без страданий и трагедий, мы люди простые, там такого не надобно. Были бы Донцовой. И вам деньги, и нам жить хорошо.

Зазвенела разбитая чашка несчастного автора.

- Что ж вы какая нежная, - вздохнул Сергей.



***



С презентации очередной книжной серии в ярких обложках пулей вылетела несчастный автор. Оставаться там невыносимо, смотреть в глаза людям, которые будут это читать нереально, но лучше загубить одну книгу, чем три жизни.

… А в это время Машка с Сережей сидели на скамейке около озерца в Чертанове. Она, она и коляска – современная пасторальная сценка.

- Я же говорил, что все будет хорошо, а ты не верила, - подытожил он давний спор. – О женщины, странное племя!

У каждого бывает такое время, которое кроме как дурацким не назовешь. Никаких шекспировских трагедий, вечный ноябрь, серо, снуло, скучно и одиноко. Все попрятались по норам готовиться к зимней спячке, и вдруг оказалось, что ты один в своей норе, так бывает, да. Слишком часто бывает, чтобы писать об этом драмы.

Живешь неторопливо, дом - работа - кино - посидеть в кафе - ещё миллион развлечений, но почему- то не радует все, будто ты Кай, льдинка уже в сердце, в глазу, чувствуешь, руки тоже леденеют, никогда не испытать тебе радости боле, погибнет душа твоя, господине, что, страшно? Уже нет, способность остро чувствовать атрофируется обычно в такие моменты. И ведь не придешь ни к кому, не поплачешься. Ну, что сказать?

«Друг мой, мне кажется, я умер вчера»,- скажешь, а друг за психотерапевтом побежит. Если хороший друг, то за водкой. Загвоздка в том, что хорошие друзья не допускают таких вот ситуаций, они раньше появляются, а если даже крысы бегут с корабля, то кирдык. Самый, что ни на есть полный, окончательный и бесповоротный. И никто не поможет. Спасение утопающих дело рук понятно кого.

Но, слава Богу, у всех есть спасательные круги: воспоминания. Самое время достать их из погреба, развернуть неприметную холщовую тряпочку, в которой порядочные люди хранят драгоценности, полюбоваться игрою света на гранях, да выбрать спасение по вкусу.

… Летний вечер. Все вокруг розовое и голубое, нежное, воздушное, почти невесомое. Жара спадает, людей и машин мало, все-таки суббота, ты идешь под руку с замечательным человеком, дышишь жадно, споришь жарко. Спутник твой улыбается спокойно и нежно, гладит по руке – поддерживает. Говорит мало, но веско. Дым его сигарет все расставляет по местам. Успокаивается душа, улыбается.

А он вдруг останавливается у лотка и покупает самый обыкновенный пломбир в вафельном стаканчике. И право слово, это самый вкусное мороженное в твоей жизни, потому что никогда и никто не преподносил настолько простую вещь, как дар Волхвов. Вы долго сидите на набережной, едите мороженное, разговариваете, и твоя жизнь становится такой замечательной штукой…

… Или вот - весна. Курсовая горит синим огнем, и ты даешь себе слово, что если все во время сдашь, получишь приемлемую оценку, то непременно совершишь какое-нибудь безумство. Это слышат слишком многие, кажется, они уже придумали, что тебе предложить.

Конечно же, ты сдаешь все во время, получаешь заслуженную пятерку, вылетаешь из аудитории, а там уже посмеиваются гадко. «Идем, - говорят, - безумствовать». Идем, ага. В Парк Горького идем, кстати. Хихикают страшно, покупают билет, но не говорят, куда, впрочем, там все за пределами моего разумения. Подводят к одной из оградок…. Биг-Бэн? Господи, вот и настал последний день моей жизни, ма-а-а-ама!!!! Через полминуты визжишь уже не от страха, а от восторга…

Возвращаешься в настоящее, в котором стало чуточку светлее. Настигает тебя озарение вдруг: это же не просто так! Не потому тебе плохо, что ты дурак, а потому, что за все платить надо, оброк в размере 10 процентов от счастья, полученного за год.

Жил серо и скучно, так и продолжай, не заметишь ничего, пройдет твой январь так же, как и остальные месяцы. Никчемно, ну так ты сам такую жизнь себе построил, не обижайся, господине.

Если же на полную катушку счастлив был, если искрилось, звенело в ушах от скорости, заносило на поворотах, било головой об стенки, возносило на небеса, если целовала самого прекрасного мужчину на Земле, если говорила с невероятными людьми, если читала такие книги, что умереть на месте хотелось от их красоты, если стояла по колено в воде и хохотала, если была в самом лучшем городе не земле – плати. Ничего просто так не дается. Плати, чтобы выдержать и не сгореть.

А коли вздумаешь убежать, не рассчитавшись с кредиторами, бойся! Если нет горя, значит, нет и счастья, как бы не стала жизнь твоя пуста и бессмысленна. А чем больше платим, тем больше получаем, они ведь кредит дают, смотря на то, как в прошлом году расплатилась.

В конце концов, оно того стоит, не правда ли?

… - «Мир таков, каким ты его видишь», - вот как он меня всегда учил. Понимаешь, что это значит, да? Получается, ты сам творишь реальность, подтасовывая её под очередное мировоззрение. Физики видят объект, светящийся отраженным светом, лирики – поводыря заблудившихся душ, нарушительницу спокойствия, а реалисты – луну.

Этого не поймешь, пока не сменишь пару точек зрения, поэтому жизнь должна быть разнообразной. Побудь ученым, побудь поэтом, влюбись и потеряй, поработай грузчиком, художником и чиновником, словом, не бойся мира.

Нет, милая, я не маг. Я просто умею управлять реальностью. Мир – это пластилин, мы сами лепим его. Вот детям внушают с девства, что мир враждебен, что все не так, как в сказках, а они и верят. Почему, позвольте спросить? Посмотри-ка! Вон туда, видишь, девушка дорогу переходит? Внимательно посмотри, запомни её лицо. Теперь представь её в белом платье, на зеленом лугу или во дворце во время бала. Получается? Она же настоящая принцесса, даже осанка такая же!

А вон того юношу видишь? За рулем девятки, да, молодец, сразу догадалась. Коня ему, одежду соответствующую, меч в руки – вылитый принц! Кстати, из той же самой сказки, что и та девушка. Подожди-ка минутку.

Закрыл глаза, утих, сосредоточился. Девушка, ни с того ни с сего, резко повернулась на каблуках и стала ловить машину. Потрепанная девятка покорно остановилась. Она села, оживленно о чем-то рассказывая водителю.

- Хватит с них, дальше сами, - улыбнулся мой собеседник.- Это, конечно, высший пилотаж, ты так не сможешь, но управлять своей реальностью тебе вполне под силу, большая уже. Непонятно, почему такому в школах не учат? Есть 3 главных правила: понимать простые вещи, верить в хорошее – для этой цели, впрочем, можно и воспоминания использовать, об этом я тебе потом расскажу – и знать, куда ты хочешь прийти. Как рассказ пишешь: намечаешь пункт А (первую фразу), пункт В (последнюю), а дальше пешеход как-нибудь сам разберется. Обычная такая, бытовая магия.

Влюбиться ещё можно, в таком состоянии люди всемогущи почти.

- Ты тоже руководствуешься этими правилами? – робко спросила я. Как-то не вязалось демонстрация с разгадкой, даже фокусы сложнее делаются!

- Я… Я… - он вздохнул почему-то и затараторил. – Нет, я другое, я автор, я это все придумал, только устал уже, ты выросла большой, можешь сама писать роман про свою жизнь, только твой, у тебя лучше получится, чем у меня. Я тебя второстепенной героиней задумал, а ты вот какая вымахала, имя в титрах писать можно, так что все сама… Устал я.

Впрочем, разоткровенничался что-то. Delete. Ты этого не вспомнишь, милая. Уф. По новой.

Конечно, я руководствуюсь этими правилами, это же аксиомы, как в математике, только я уже где-то на уровне линейной алгебры, а ты только идешь в первый класс. Но ты научишь, в этом нет ничего сложного.

Обычная такая, бытовая магия.