Я не то чтобы много требую – сыр Дор Блю

Будет ужином; секс – любовью; а больно – съёжься.

Я не ведаю, чем закончится эта ложь вся;

Я не то чтоб уже серьезно тебя люблю –

Но мне нравится почему-то, как ты смеешься.



И чего меня понесло читать ему стихи? Вот ведь незадача: 3 утра, пепельница полна, вино выпито, чай, по-моему, кончился совсем, третий день почти не сплю, проект, конечно же, не успею сдать в срок, дай Бог, чтоб не уволили, у него, кажется, завтра важная встреча, а вот, смотри ж, сидит, слушает. Вникает. Улыбается. О чем-то своем думает, кто бы только знал, о чем?



Я не то чтоб тебе жена, но вот где-то в шесть

Говори со мной под шипение сигаретки.

Чтоб я думала, что не зря к тебе – бунты редки –

Я катаюсь туда-сюда по зеленой ветке,

Словно она большой стриптизерский шест.



Нет, у нас с ним даже любви нет, ничего у нас с ним нет, если честно. Друзья общие, да. Кусочки прошлого, разбитые надежды, курс параллелен, на одних граблях танцуем, вот и тянет друг к другу, будто магнитом.

Созваниваемся раз в месяц, разговариваем под кофе и сигаретку, что-то протяжное, блюзовое в любимой кофейне фоном играет. Он меня едва слушает, поправляет чуть слышно, словно для проформы, «дурочка ты моя маленькая», меня как-то сразу расслабляет, выносит, как будто он – папина футболка-ровесница, надеваешь её и сразу чувствуешь, что дома.

- Ты же знаешь, что гулять со мной можно только тогда, когда у тебя есть с собой GPRS-навигатор.

- GPS, ребенок.

Он умеет нежно поправлять твои волосы, брать за руку, целовать в висок так, что ток течет из его пальцев по всему телу, разряд смертелен.



Я не то чтобы ставлю все – тут у нас не ралли,

Хотя зрелищности б завидовал даже Гиннесс.

Не встреваю, под нос не тычу свою богинность –

Но хочу, чтоб давали больше, чем забирали;

Чтобы радовали – в конце концов, не пора ли.

Нас так мало еще, так робко – побереги нас.



Смотришь в глаза, ловишь на губах щекотинку, от которой страшно хочется поцеловать его, но пока нельзя. Ритуал наших встреч выверен до буковки, нельзя поцеловать раньше, чем завершится разговор, чем первая пауза образуется, первый мент родится, а то никакого разговора не получится, а в том, что курс параллелен не мешает лишний раз убедиться. Робко спросишь: «Как у тебя дела с Н? А с К?», убедишься, что по-прежнему, что этому уголку мира ничего не угрожает, разве что с Н. собирается пожениться, но он собирался и тогда, когда только познакомились, ерунда какая. Про то, что на месте Н. могла быть я, лучше не думать даже.



Я не то чтоб себя жалею, как малолетки,

Пузырем надувая жвачку своей печали.

Но мы стали куда циничнее, чем вначале –

Чем те детки, что насыпали в ладонь таблетки

И тихонько молились: «Только бы откачали».



Его голос ироничный, с вечной смешинкой все расставляет на места. Если в очередной раз оказываюсь в центре циклона, дедлайн там, очередное обрушение мира, потребность вызвать 911 для подруги, всегда звоню ему. Может, скажет что-то вроде «отстань, ребенка, я сплю», а все равно полегчает, раз есть на свете люди, которые говорят так, значит, конец света откладывается.

Когда сил уже нет терпеть, скручивает в бараний рог, я его целую. Вряд ли он отпустит меня после этого, поэтому расплачиваемся быстро, я каждый раз достаю кошелек, а он каждый раз хмурится, мол, обидеть хочешь, это тоже непременная часть ритуала. А дальше его или моя квартира, друзья или одиночество вдвоем, неукротимый хохот или едва сдерживаемые слезы, разговоры глаза в глаза или любовь. Эта часть ритуала варьируется постоянно, не то, чтобы мы боялись заскучать, наша жизнь слишком стихийна, чтобы из неё можно было без ущерба вырвать даже один вечер в месяц.



Я не то чтоб не сплю – да нет, всего где-то ночи с две.

Тысячи четвертого.

Я лунатик – сонаты Людвига.

Да хранит тебя Бог от боли, от зверя лютого,

От недоброго глаза и полевого лютика.



Сажает меня на колени, зарывается в волосы, целует, прижимает к себе и шепчет тихонько : «Ты – моё зарядное устройство… Знаешь, у любой техники так бывает, если её не заряжать долго, она перестанет работать, батарейка сядет, а если заряжать слишком часто, то со временем емкость батарейки уменьшится и она совсем перестанет работать. Вот и у нас также, вместе нельзя, но и по отдельности тоже никак. Яс тобой отдыхаю, расслабляюсь, перестаю ждать удара в спину, веревки из меня вить можешь... А так бы сломался давно под натиском обывательства».

Киваю.

Надо же, как красиво придумал, я бы так не смогла. Разумом понимаю, что прав, чертяка. К сожалению, кроме разума у меня и сердце есть. Впрочем, кто его спрашивает.

Он когда звонит, так и говорит : «Как дела? Не мешало бы подзарядиться, м?»

Всего один вечер в месяц.

Пару лет это тянется, вроде, не помню уже, как будто всю жизнь, не представляю, как раньше было без этих глаз, сильных рук, запаха пота, парфюма и табака, логики непостижимой, привычки рубить с плеча вечного «мы в ответе за тех, кого приручили». Нет, конечно, сначала у нас был роман, все как полагается, цветы, свидания, планы на будущее, поцелуи под луной и поездка на море. Потом как-то вдруг оказалось, что это слишком сложно, слишком много надо сломать и перевернуть для того, чтобы быть вместе. Ромеы и Джульетты вымерли как вид, остались только кости, на которых и паразитировали мы. Привычно. Без драм.

Зарядное устройство, надо же.



Иногда так и щиплет в горле от «я люблю тебя»,

Еле слышно произносимого – в одиночестве.



*Стихи - несравненная Vero4ka