Тра-ля-ля – лужа! – тру-ля-ля – только не обрызгай меня! – Тир- ля-ля – Солнце!

Ух, и люблю же я весну! Только в этой стране, после смерти зимней, после безвременья, беззнания, безлюбовия, тоски волчьей, одиночества серого, вина невкусного, чая обжигающего, можно по-настоящему пробудиться. Донес свой кресс на Голгофу – пост сдал – пост принял – и пошел в пляс, кувырком, гопаком, никто не поймает, не догонит, даже не попытается. Зато каждый из нас может понять, что чувствуют при воскресении, куда уж этим скучным европейцам. Им надо восхождение на горы совершать, корпорации основывать, на бирже играть, а нам только проснуться и понять, что на улице наконец-то тепло и солнечно. Такое в душе происходит, что дух захватывает, куда уж тут бирже!

Плеер в уши, ботинки понадежнее и гулять, гулять, гулять до тех пор, пока стоишь на ногах – такое вот несложное весеннее счастье.

Улыбнуться такому же городскому сумасшедшему. Развелось их!

- Девушка, а у вас бывает, что вы видите человека, и представляете какое-нибудь хорошее место? Я вот смотрю на вас и вижу май. Чудесная вы.

- Спасибо, - вильнуть хвостом в душе и на голове.

- А пригласить вас выпить кофе можно?

- Нужно! Весна же!

А дальше идти уже вдвоем и болтать тепло очень, ни о чем, хохотать, кружиться, прыгать через лужи, греться, снимать куртку, ну и что, что всего +10, а на мне одна футболка! Весной мы раздеваемся с куда большей охотой, чем одеваемся осенью, все тело так и бунтует против этого прокоглого, тяжелого, помнящего присутствие зимы.

Созвониться на следующий день и снова пойти гулять, только теперь ближе к закату, к грани между весной и зимой, обещающей дивные летние вечера, есть мороженное, сидя на поребрике (грязно же! – отстань, я уже забыла, когда так делала последний раз!), а уже через неделю целоваться под первым дождем.

Читать стихи друг другу, рыскать по городу в поисках последнего сугроба, куда можно было бы уронить друг друга, приносить стаканчик дрянного кофе в 9 утра к университету, смотреть с крыши за просыпающимся городом, ловить улетающие шарфы, быть самыми счастливыми на зависть всем прохожим, грозиться совершить невозможное…

А к июню взять да расстаться.

Лето оно ведь совершенно другое, то, что легко было весной летом покажется обузой, привязывающей к месту, к времени, ненужным грузом, упадет, как клейкие почки с тополей. И ни капельки не грустно, слишком много ещё впереди, даже если кончилась весна.

Сам-то ты ещё юн, бесстрашен и всемогущ.